Женщина рассказала о том, как в прошлом столкнулась с национализмом в 90-е. Но люди не спешат сочувствовать
Экс-жительница Узбекистана рассказала свою личную историю о том, как после развала СССР поняла на собственном примере, что такое национализм. И хотя она утверждает, что это были лишь «отдельные случаи», пользователи не оценили её критического отношения и обвинили во всём русских. Но, похоже, они просто не дочитали её историю до конца.
Гражданка Израиля и сотрудник компании, которая помогает бизнесу превращаться в готовый продукт, Елена Хенкель в четверг, 21 мая, решила рассказать о молодости, проведённой в Средней Азии, а точнее, в Узбекистане. Женщина не уточняет, в какое именно время она там жила, но по её рассказу можно сделать вывод, что её история разворачивается где-то в 80-90-х годах. Елена без отступлений заявила, что с национализмом в тех местах можно было столкнуться крайне легко — по её словам, достаточно лишь не идентифицировать себя как узбека и знать государственный язык хуже русского.
Итак, обещанный тред про национализм в Средней Азии. Кто прошёл через это всё, не пожелает такого даже врагу. Я не буду «плакаться» о том, как русских ущемляли и сгоняли с руководящих должностей узбеки, своим «нелепым требованием» знания государственного узбекского языка, то у меня узбекский практически на уровне родного русского. Постараюсь передать своё видение, личный опыт без субъективизма. Получится ли.
Конфликты этнических узбеков с другими национальностями, по словам Елены, начались ещё до развала СССР — в конце 80-х, на исходе периода перестройки.
Итак, как мне кажется, началось всё с неудавшейся перестройки. Доходы местных сильно упали, тогда как русских это не сильно задело. Почему? Большие узбекские семьи и сидящие дома по традиции жёны, в противовес — семья из 1-2 детей и оба работающие. Всё понятно. Недовольство и напряжение чувствовалось.
Хенкель уверена, что любой мелкий конфликт (Ферганские погромы по официальной версии начались из-за ссоры на рынке) становился для местных спусковым крючком из-за, по её словам, отсутствия «культуры» и «воспитания».
Один раз на нас пыталась напасть детвора, подростки, что у них за намерения были — не знаю, вели они себя ужасно агрессивно. Мы, трое детей, были с мамой на рыбалке, ушли очень далеко от посёлка и подверглись реальному нападению. Что спасло? Мама по-узбекски закричала, что она всех их сейчас перестреляет. Они спешно ретировались.
С подобной историей Елена и её младшие братья и сёстры затем столкнулись и без сопровождения родительницы, на этот раз девушку спасли рабочие со стройки. Хенкель уточняет, что это всё происходило ещё до развала СССР, а уже после 1991-го произошёл «ТАКОЙ всплеск насилия из-за национализма». Ей даже пришлось уехать из столицы — Ташкента — в более тихую Бухару.
Ребят, девчонки русскоговорящие боялись ходить в платьях до коленок, их реально резали, буквально. Заточенные рубли советские зажимали молодчики между пальцев и могли черкнуть по коленкам, по груди, если считали, что слишком открыта, или по глазам, не дай бог, если намакияжена. Особенно в Ташкенте, в долине было жёстко. Меня в Бухару родители отправили к бабушке, боялись за мою жизнь. Бухара была поспокойнее. Старцы местные, авторитеты, пресекали на корню радикализм.
Ссорилась из-за языка и взглядов и сама Елена. Правда, мало кто выносил пользу из таких конфликтов, рассказывает Елена, так как все оставались при своём мнении.
Мне, например, на базаре выговаривали, как я смею не на своём «родном языке» разговаривать, за что получали от меня шокирующий их ответ на чистом узбекском языке с ташкентским акцентом и сленговыми словечками, что я не узбечка и родной язык русский, и что законом русский язык определён как язык межнационального общения. Ловила кайф от выражения на их лицах.
Она уверена, что именно из-за резкой реакции местных из Узбекистана к концу 90-х эмигрировали практически все, кто смог. Несмотря на это, в конце треда Хенкель не критикует страну, а, наоборот, отмечает её положительные стороны.
Узбекистан остался в моей памяти светлым пятном с горечью. При всех переживаниях и испытаниях, что выпали на мою голову (похищали 3 раза, надругались раз) всё равно тёплые воспоминания, а отдельные случаи — это отдельные случаи. Но обратно не тянет, так же, как и в Россию. Только дочери хочу Бухару показать, старый город, дом, где она появилась. Красивый город, как наш Иерусалим.
Некоторые поддержали Елену, согласившись с её доводами и также приведя личный пример.
Полностью поддерживаю ваш тред, прожил в Узбекистане с 96-го по 2014-й, сталкивался часто с дискриминацией, хотя узбекский так многие узбеки и не знают нормально, но первые кричали мне валить в свою Россию и звали «урусом», хотя у самих престижно отдавать детей в русские классы.
Однако нашлись в комментариях и критики: они решили — то, что Хенкель называет «национализмом», и есть нормальное устройство государства.
Нелепое требование знания государственного языка? Чем оно нелепо? В России, чтобы получить разрешение на работу, нужно ждать экзамен на знание русского языка и истории. Это только Россия может требовать знания своего языка? Другие народы неполноценные, чтобы их язык учить?
Это про дружбу народов СССР, это о многолетней русификации нации. Кто-то мечтает вернуть СССР взад, но узбеки у них должны стать русскими. Утопия.
Куда бы ни пришли русские — везде одно и то же. Ложь, воровство и ненависть. А виноваты да, националисты.
К сожалению для хейтеров, их остановили лишь одной маленькой просьбой, так как по содержанию их твитов поняли, что они не прочитали тред Елены дальше первого поста.
А ты дочитай. Оно того стоит.
Если Елена считает, что всё, с чем она сталкивалась, было «отдельными случаями», то вот член Общественной палаты Илья Ремесло достаточно однозначно высказывает свою позицию. Юзеров возмутило то, что деятель критикует феминизм, либерализм и ЛГБТ-сообщество, а основателя «Мужского государства» не считает таким уж разжигателем конфликтов.
Также недавно борцов за женские права возмутил мем про неравную оплату труда представителей разных гендеров. Феминистки заявили, что фотожаба вовсе не смешная, а разница действительно заметна невооружённым глазом. Но затем пришли эксперты со статистикой и указали на иронию в меме, заодно раскритиковав его хейтеров.
