«Утро 22 мая. Ночь прошла без происшествий. Ветер слабый, меньше 10 узлов, за сутки прошел чуть более 40 миль, и это все на руках. Течения нет, океан спокойный, не помогает, но и не мешает. Дай Бог, чтобы так и было». Такую запись сделал знаменитый путешественник Федор Конюхов в своем дневнике после 5 месяцев в Тихом океане, за 300 миль до берегов Австралии.
В минувшую субботу, 31 мая, весельная лодка «Тургояк» коснулась земли. Конюхов плыл через весь Тихий океан, без заходов в порты, без посторонней помощи, побив мировой рекорд — уложился в 160 дней.
За 62 года жизни художник и судовой механик Конюхов совершил более 40 экспедиций, четыре официальных кругосветных плавания, пятнадцать раз пересек Атлантику, стал первым в мире человеком, который достиг пяти полюсов: Северного, Южного, Полюса относительной недоступности в Северном Ледовитом океане, Эвереста (полюс высоты), Мыса Горн (полюс яхтсменов), и первым россиянином, которому удалось подняться на высочайшую вершину каждого континента.
Товарищи считают Конюхова «блаженным» и везучим, в 58 лет путешественник-одиночка принял сан священника и стал говорить, что отныне будет уделять больше времени молитве. Но от мечты Конюхов не отказывается: его следующая цель — без посадок облететь землю на воздушном шаре. Жена, трое детей и пятеро внуков, как всегда, обещают ждать.
Medaleaks решил собрать высказывания человека-легенды о себе, «душе» гор и пустынь, мудрости китов и человеческом одиночестве.
О себе
Кажется, что мне лет под триста!
Я потомственный путешественник: дед был знаком с Георгием Седовым. Седов погиб, не дойдя до Северного полюса, и мой дед, когда я родился, повесил мне на шею крестик и сказал, что с ним я непременно дойду до Полюса. Путешествия – моя судьба, легкая на подъем, и я никогда о своем выборе не жалел.
Не могу сказать, что больше люблю океан, этим я обижу Эверест, другие высочайшие вершины мира, Северный и Южный полюс.
На земном шаре не осталось высоких вершин, на которых бы я не был.
Во время первых экспедиций в 25-40 лет одиночество, конечно, сильно тяготило, но сейчас все по-другому. Да, я скучаю по человеческому общению, семье, друзьям, но я же сам выбрал такую судьбу.
Бороду последний раз сбривал лет в 25. Требовалась новая фотография в паспорт.
Я вообще-то человек закаленный, неприхотливый. Когда в 1989-м шли к Северному полюсу и закончились продукты, снег кушал! Убеждал себя, что есть в нем какие-то питательные вещества.
Единственный, кто на меня напал за все время моих странствий, — это маленький клещ.
Космос меня никогда не привлекал. В нем нет авантюры и одиночества — того, что я люблю.
У меня недавно сорвалась любопытная экспедиция в Индию. Собирались проехать через дом Рериха, лже-могилу Иисуса Христа в Кашмире. Возвращается паспорт из индийского посольства — всем открыли визу, кроме меня. Нет, говорят, места, куда ставить. Паспорт еще годен, а страницы все использованы.
Мне предлагали остаться в США, Австралии. Однако я себя вне России не представляю. Сами посудите — ну какой из меня американец? Или австралиец? К тому же, охватывает жуть от одной мысли, что умру за границей.
Сплю я мало. Ложусь не раньше двенадцати. С двух до четырех просыпаюсь, чтобы помолиться. Дома к этому давно привыкли. Потом прикорну, а часов с шести — уже на ногах.
Я не из тех людей, чтобы следить слишком за своим здоровьем. Бывает, что вынуждают обстоятельства.
Я раньше думал, что в пятьдесят лет скучно будет, что я старый стану. В пятьдесят я хотел принять сан священника — деревня, церквушечка. Но сейчас понимаю, что каждый возраст интересен. Как ты смотришь на женщину — даже в этом возраст проявляется.
Для меня сейчас деньги совсем не проблема. Проблема — во времени.
Я бы хотел создать школу путешественников. Ведь учат же на инженеров и банкиров. На путешественника тоже надо учиться… Это моя заветная мечта.
Каждый раз, когда возвращаюсь — стараюсь скорее уйти, скорее уйти… Хотя скучаю вот по Коле, по Иришке — жене. Но я всегда вижу, что я как будто здесь лишний. Все идут куда-то, все заняты. А я — лишний здесь.
О мире вокруг
В океане я всегда собираю полиэтилен, самое опасное для океана.
Верблюд еще сложнее, чем собака. Он одновременно и добрый, и злой, и очень умный, и очень тупой… При этом тоже умеет читать мысли на расстоянии: если хвалят его, подойдет, голову на плечо положит. А если обидится, может и отомстить.
Я видел в океане редкие явления: и светящиеся столбы, и огненный шар, и уникальную игру шаровых молний на вантах; много удивительного, но все это природные явления, и никакой мистики в них нет.
Дельфины рядом идут, когда ты с ними или говоришь, или смотришь на них. Если только перестаешь с ними общаться, они сразу разворачиваются и уходят. Дельфины очень общительные, им надо только внимание.
Киты — мудрецы… Пыхтят, очень мудрые и очень осторожные.
Вы спросите о летающих тарелках — я их видел. Вы спросите о чудовищах, которые обитают в океане, я их тоже видел. Но я не очень люблю об этом говорить: у кого-то может сложиться впечатление, что у меня разыгралась фантазия.
Когда мы проходили Бермудский треугольник, в сумерках увидели желто-белые точки, похожие на звезды, которые беспорядочно перемещались по горизонтали. Их видел не только я, но и другие члены экипажа. А еще бывало, что идешь на яхте, а из океана вырывается огненный столб, как при газосварке. Подхожу ближе — он исчезает и появляется в другом месте.
Считаю, все, что нас окружает, создано Богом. Включая НЛО и прочие явления, которые пока не разгаданы. Ничего, придет время — все узнаем. Вот лет двести назад люди понятия не имели, что такое молния.
О жизни
Самое главное — чтобы не было поучительно. Не очень это красиво, когда человек становится и поучает.
С годами я понял, что одиночества, как такового, нет на Земном шаре, потому что рядом всегда кто-то присутствует. Те же альбатросы, киты, дельфины, вода океанская, те же горы. Наша планета – живая.
В домах на Рублевке нет счастья. И не может быть. Богатство — это скука. Я за этих людей молюсь.
Я стараюсь браться только за большие предприятия и готовлюсь к ним основательно. Всегда есть высокая планка, и тогда это интересно.
Будь энтузиастом. Я люблю таких. Они побеждают. Именно энтузиазм выводит человека на стезю достижений. Во всех моих путешествиях именно энтузиазм выводил меня из тяжелых, смертельных передряг.
Человек от безделья начинает маяться. А мои экспедиции недорогие. Выйдем на улицу — стоят такие джипы! Они побольше, чем весельная лодка стоят! А что такое — джип? Ударили его разок, разбили — и все.
Я живу не ради своего блага — ради экспедиций. Ради мечты. Ради идей. Без этого не смогу. Для чего тогда жить? Чтоб иметь машинку, квартирку, колбаску, пивцо? Одну и ту же работу с девяти до шести?
Я всегда живу будущим… Планами. Прошлым жить не люблю: «А вот помнишь… А вот было…» Мне это уже не интересно. Ну было и было. Лучше подумать о том, что впереди.
О путешествиях
К покорению Северного полюса я готовился лет 30.
На яхте в одиночном плавании я прошел в общей сложности примерно 380 тысяч миль – это среднее расстояние от Земли до Луны.
В экспедиции обычно беру коньяк, разведенный со спиртом, и добавляю мед — чтоб послаще было.
Я с детства готовил себя к путешествиям, закалял организм. Совершал многокилометровые пробежки по берегу Азовского моря, купался круглый год, спал на гвоздях, пил морскую воду… В экспедиции, конечно, здоровье не приобретешь, но они закаляют, и прежде всего, характер.
Волна-убийца всегда подстерегает яхтсменов, но это редкое явление. Можно всю жизнь провести в океане и не увидеть ее, но она может встретиться кому-то и в первом же плавании. Вот мы сейчас сидим, разговариваем, а где-то в Южном океане несется волна-убийца, она существует, и очень не поздоровится тому, кто на нее попадет.
Эверест нужно уважать… Когда забивал крючья в эту гору — до меня дошло: надо созреть духовно, чтоб молотком по нему стучать. Чтоб у тебя было право вбивать крюк в Эверест.
Я никогда не брал федеральных денег. Знаете, почему? Федеральные деньги очень маленькие. И чтоб их взять — знаете, сколько надо потратить времени? Сколько нужно ждать, сколько документов оформить, бюджет закладывать…
Самые светлые мысли в океане, темные мысли здесь бывают гораздо реже, гораздо чаще – положительный настрой: великолепные восходы, закаты, бездонное звездное небо над головой ночью.
Эверест завален трупами. Тела не разлагаются — превращаются в мумии, усыхают от солнца. Лежат почерневшие.
Когда к полюсу идешь, тащишь за собой 135 килограммов груза, всё время вверх, два месяца, при минус 50 градусах, преодолевая встречный ветер, то думаешь: на земном шаре ни у кого не может быть такой тяжёлой работы, как тащить это.
У каждого человека существует свой лимит риска. Один сто раз рискует, на сто первый погибает. Другой — десять раз рискует, на одиннадцатый погибает. Поэтому при каждом путешествии я прошу Бога увеличить мой лимит риска.
Путешествия были, есть и будут.
