В юном возрасте англичанке пришлось пережить несложную операцию на колени, которая в итоге сделала её зависимой от обезболивающих средств. В течение 25 лет женщина манипулировала врачами, уговаривала делать ей операции, в которых не нуждалась, лгала близким и родным. Но побороть её зависимость помог неожиданный поступок друзей.
Ники Хэри из Хартфордшира, Англия, девять раз уговаривала врачей сделать ей операции, в которых она не нуждается, чтобы испытать эффект анестезии и получить рецепт на обезболивающие препараты, пишет Mirror. Когда Ники было 18 лет, ей пришлось перенести несложную операцию на колени. Но она не подозревала, что после этого случая станет зависимой и разрушит свой брак.
Хэри работала няней, но всё время жаловалась на боль в коленях. Она обратилась к врачу, который не обнаружил ничего подозрительного в этой области, поэтому просто прописал ей ацетаминофен — смесь кодеина и парацетамола.
Сначала они (таблетки) помогали. Мне нравилось то лёгкое чувство, которое давали препараты.
Спустя пять месяцев боль начала возвращаться, поэтому Хэри направили к специалисту. Он сказал, что причиной дискомфорта было небольшое смещение хрящей в коленных чашечках, поэтому необходимо провести несложную операцию.
Когда я пришла в клинику, мне дали морфин, чтобы утихомирить боль. После первого приёма у меня появилось чувство, что я плыву на облаке, а всё остальное не имеет значения.
Операция прошла успешно, и вскоре Ники выписали из больницы, вновь назначив приём ацетаминофена для облегчения постоперационной боли. Но на этот раз доза была намного больше — 30 миллиграмм кодеина вместо 15 и 500 миллиграмм парацетамола. Ники советовали принимать две таблетки три раза в день.
На тот момент я ни о чём не думала. В конце концов, ведь врач прописал их мне, а я просто заглушала таблетками свою боль.
Хэри хватило всего несколько недель, чтобы привыкнуть к эффекту препарата: расслабленное состояние, чувство лёгкости и отсутствие боли. Но вскоре для достижения подобных ощущений привычных шести таблеток в день для Ники оказалось мало, поэтому она самостоятельно увеличила дозу до десяти в сутки.
У меня начало появляться тревожное состояние, когда я прекращала приём ацетаминофена. Я даже не подозревала, что началась зависимость. Поначалу я думала, что все эти симптомы связаны со стрессом: несколько дней я покрывалась испариной, поэтому я принимала ибупрофен или парацетамол, но симптомы продолжали возвращаться.
Через три месяца срок рецепта на медикаменты закончился, поэтому Ники вновь обратилась к своему врачу и сказала, что боль в коленях никак не утихает, и попросила прописать ей ещё болеутоляющих. Всякий раз, когда врач отказывал ей и предлагал сделать перерыв в приёме ацетаминофена, Хэри обращалась к другим специалистам, которые приписывали ей рецепт.
В конце концов ей удалось получить повторный рецепт на шесть месяцев, но, как ни странно, врачи редко спрашивали его. Как рассказывает сама женщина, у неё был план в случае отказа врачей: она манипулировала бы ими, ссылаясь на постоянную боль, или говорила бы, что купит таблетки в интернет-аптеке. Но Ники никогда не рассказывала о странных симптомах, напоминающих ломку, потому что боялась, что это станет причиной отмены препарата.
Я продолжала говорить, что испытываю постоянную боль в колене, хотя мой консультант отправил меня на рентгеновские снимки и сканирование, которые показали, что патологий нет. Дело в том, что мне было больно. Проблема с опиатами, такими как кодеин, заключается в том, что как только вы привыкнете к ним, они влияют на рецепторы боли в вашем теле, поэтому вы чувствуете боль, даже если нет ничего плохого, или вы психологически убеждаетесь в том, что чувствуете это.
К тому времени, когда ей исполнилось 30 лет, Ники также иногда брала трамадол — ещё более сильный опиат — и снотворные, которые помогали ей уснуть во время синдрома отмены. На тот момент она уже была замужем. Хэри опасалась, что муж запретит принимать препараты, поэтому ничего не рассказывала.
Со временем Ники стала настолько отчаянно пытаться сохранить свой запас лекарств, что убедила врачей сделать ей ещё одну операцию на колени. В течение следующих 12 лет ей сделали ещё шесть таких операций, а когда её отправляли на физиотерапию, она утверждала, что упражнения не работают.
Исключением из порочного круга употребления таблеток стала беременность, но она не излечила Ники от проблемы насовсем.
Во время отмены я была капризной, тревожной, плаксивой и не могла спать, поэтому постоянно беспокоила Стивена (мужа). Все думали, что причина заключается в гормональном изменении во время беременности. Это было тяжело, но я не была готова рисковать жизнью своих детей.
К этому моменту Ники начала понимать взаимосвязь между приёмом препаратов и симптомами. Она пообещала прекратить принимать ацетаминофен навсегда после того, как родился её младший сын, но потом это произошло снова.
У меня были очень болезненные роды, поэтому врачи вновь дали мне ацетаминофен, и зависимость вернулась. В выходные, вместо того чтобы наслаждаться временем с мальчиками и Стивеном, я часами сидела в постели, «убитая» наркотиками.
Стивен пробовал убедить Ники в необходимости отказа приёма препарата, но она даже не хотела слушать и продолжала настаивать, что ей нужны ещё операции.
Когда мне было 35 лет, я неоднократно жаловалась на проблему с моими пазухами, что привело к операции, и когда мне нужно было удалить зубы мудрости, я отказалась сделать это под местной анестезией у дантиста. Я знала, что каждый раз, когда я выхожу из операционной, мне подарят болеутоляющие средства — я была просто в восторге от этого.
Ники даже согласилась на гистерэктомию (операцию по удалению матки), когда ей был всего 41 год, и причиной опять стал ацетаминофен. Но через несколько месяцев после операции Ники едва могла встать с постели и ничего не помнила.
Когда у мальчиков были школьные каникулы, я была настолько вялой, что весь день спала. Стивен в это время увёз детей из дома. Друзья заметили моё поведение и попытались поговорить со мной, но я закрылась от них.
К счастью, два ближайших друга Ники не отвернулись от неё. Однажды они пробрались через окно в её дом и просто вытащили девушку к психиатру, с которым договорились заранее. Врач подтвердил, что у Ники настоящая зависимость. Хэри призналась что подозревала об этом, но какая-то часть её отказывалась в это верить. Она согласилась пройти 28-дневную реабилитацию. На данный момент Ники не срывалась.
Наконец-то я чувствую, что у меня есть своя жизнь. Я выхожу с друзьями, провожу время со своими сыновьями, начала работать в частной компании по борьбе с наркоманией UKAT, помогая таким, как я.
Ники говорит, что не винит врачей, поскольку осознаёт, что это она манипулировала ими. Но женщина добавляет, что медицина должна иметь безопасные альтернативные методы лечения боли, а не просто выдавать людям таблетки. «Обезболивающее средство может показаться безобидным, но вскоре может выйти из-под контроля», — предупреждает Ники.
Британка, к счастью, сумела побороться со своей зависимостью и уже находится на пути восстановления. А вот певица Деми Ловато откровенно заявляла в одной из своих песен, что у неё есть проблемы с наркотиками, но уже через месяц была госпитализирована из-за передозировки. Хотя СМИ удалось узнать, что не всё в этой ситуации столь очевидно.
Подрастающее поколение молодых рэперов, вероятно, решило брать пример со старших и тоже попадает в больницу от передозировок. Американский рэпер Лил Ксан оказался в больнице из-за слишком частого употребления кукурузных чипсов.
