В России выросло первое поколение, свободное от антисемитизма. Еврейская молодежь заявляет о себе, создаются активные организации, есть своя тусовка. Сейчас быть евреем — это даже модно. Такого в свое время представить себе не могло нынешнее поколение родителей. Medialeaks разбирался как чувствует себя еврейская молодежь в Москве, и что значит сегодня быть евреем.
«Моя мама сменила фамилию с еврейской на русскую, чтобы ее не дразнили в школе», – 24-летняя москвичка Анна собирается вернуть себе еврейскую фамилию, пока останавливают лишь сложность с переоформлением всех документов, впрочем и времени особенно не было – последние несколько лет она провела в Израиле и только недавно вернулась в Москву.
Поколение 90-х, в отличие от их родителей, уже практически не сталкивается с открытым антисемитизмом. По крайней мере, об этом со ссылкой на независимые социологические исследования на прошлой неделе сказал РИА «Новости» главный раввин Москвы Пинхас Гольдшмидт: по сравнению с 1992 годом, на 20% выросло число людей, которые хорошо относится к евреям.
Среди моих знакомых, а я тоже отношусь к поколению 90-х, мало кто может сходу ответить на вопрос: «А у тебя есть знакомые евреи?». Для этого им приходится задумываться, вспоминать, что уже говорит о том, что никто не разделяет людей на евреев и не евреев.
«За всю свою жизнь я сталкивалась с оскорблениями два раза – один раз около Еврейского музея в Москве, второй – вообще в другой стране, причем я даже не сразу поняла о чем речь», – рассказывает 26-летняя Мария.
Во времена СССР еврейская фамилия означала запрет на поступление в некоторые вузы, проблемы с выездом за границу и устройством на работу. Многие мимикрировали, меняя фамилии на более благозвучные для ушей чиновников. Это избавляло и от бытового антисемитизма.
Родители еще одной собеседницы Medialeaks Лены только сейчас через дочь открывают для себя многое из того, что было недоступно им в России раньше: «У моей мамы вообще не было в жизни ни тусовок еврейских, никакой самоидентификации, ничего этого не было. И через нас с сестрой, через детей, проснулся интерес, она теперь много об этом читает. Интересно, что не мы от родителей что-то берем, а они от нас. Например, существует такая ежегодная образовательная конференция «Лимуд», она еврейская, но лекции там читают на самые разные темы. Туда приезжает очень много людей, в том числе и мои родители стали постоянно туда ездить, им очень нравится».
Сейчас у еврейской молодежи Москвы много возможностей – есть своего рода «своя» тусовка, и через одно рукопожатие все знакомы друг с другом.
«Как я попала в тусовку? Моя история начинается с детских лагерей. Денег в 90-е не было, а родителям приходили рекламки бесплатных или почти бесплатных еврейских лагерей для детей. Мы с сестрой туда съездили, и она практически сразу попала в тусовку после него, а я присоединилась позже», – рассказывает Лена.
Такие лагеря отличаются тем, что там проводятся занятия на еврейские темы, рассказывают об истории Израиля. Получается своего рода тематический лагерь про историю и традиции еврейского народа. Кроме детских, существуют семейные лагеря. А для подростков чуть постарше (18-26 лет) есть программа Таглит – бесплатная 10-дневная поездка в Израиль для молодых людей еврейского происхождения. Многие собеседники Medialeaks рассказывают, что она немного пропагандистская, поскольку показывает лишь самые лучшие стороны. Многие в тусовку попадают после нее, а некоторые – сразу решают переехать в Израиль.
«Я знаю людей, которые сразу после Таглита решили совершить алию – это значит переехать в Израиль на постоянное место жительства. Не очень правильно, что они видят только хорошую картину, переезжают, и только потом сталкиваются с реальностью. Я знаю людей, которым было очень сложно из-за этого», – рассказывает Лена.
«В какой-то момент произошел перекос»
В России сейчас действует огромное количество организаций, которые позволяют постоянно находиться в кругу евреев. Корреспондент Medialeaks побывал на мероприятии одного из молодежных клубов и убедился – они функционируют и привлекают молодежь. На просмотр фильма в воскресенье вечером собралось около 15 человек, все молодые люди были в кипах.
Мероприятия самого разного рода проводятся регулярно: настольные игры, просмотры фильмов, совместные походы в музеи, музыкальные вечера, образовательные программы. Самые крупные организации «Гилель», агентство «Сохнут», для молодежи – JewellClub, он находится прямо в здании Московского еврейского общинного центра. Есть такая программа Moishe House – в центре разных городов снимается квартира, где еврейская молодежь может проводить время в компании и даже остаться ночевать.
Популяризация началась не так давно, но проходит активно. Одно из центральных мест – Еврейский музей и центр толерантности – открылся лишь в 2012 году. С каждым годом число посетителей растет, приходит много молодежи, рассказывают сотрудники музея. Я оказалась в музее в день экскурсии 4-классников одной из московских школ. Они верещали от восторга на 4D шоу и уж точно не понимали, почему музей – это также центр толерантности. Ежемесячно в музей приходит более 2500 школьников, пояснили в музее.
Такая активная культурная жизнь, с другой стороны, начинает привлекать многих как что-то трендовое, модное. И делает еврейскую тусовку закрытой.
«В какой-то момент произошел перекос, и в России еврейство стало способом самоопределения, чем-то вроде субкультуры. Я работаю в научном сообществе и вижу, как отличается отношение к этому в России и в мире. Нигде в мире это не выпячивается. Это нация, часть мировой истории, это не должно быть лейблом. Однажды мы с подружкой выходили из такси, к нам подошли ребята из университета и спросили – а вы кто? И она отвечает — мы еврейки. Я так удивилась. Я вообще-то еще искусствовед, например… Не понимаю этого», – говорит Мария.
А ее знакомая была свидетелем такой истории: антисемит узнал, что у него еврейские корни и что он вообще-то еврей. Стал интересоваться этой культурой, в итоге превратился в фанатика.
Почему так происходит? Возможно, это реакция на молчание в советское время, сознательный вызов обществу.
«Про моду быть евреем – да, такое есть. Но мне кажется, это нормально. Мода часто возникает, когда есть запрос на что-то. Зная историю антисемитизма, я даже рада что это происходит. Люди теперь видят, что в еврейских организациях нет ничего плохого», – добавляет Лена.
Обособленность еврейской тусовки, с одной стороны продиктована тем, как складывалась история народа, с другой – подпитывается природой людей разбиваться на группы по интересам, говорят собеседники Medialeaks.
«История сделала свое дело. Долго были притеснения, люди привыкли не доверять другим и доверять друг другу. Я довольно часто пишу на фейсбуке на еврейские темы, а мама мне говорит – не надо этого делать. И папа был против того, чтобы мы с сестрой носили звезды Давида, – рассказывает Лена. – На уровне моих родителей недоверие к людям точно есть — они не начнут говорить на еврейские темы с посторонними людьми. А во мне, как мне кажется, есть небольшой протест: мои родители считают, что должны молчать, меня это раздражает и поэтому я, напротив, много говорю. Это немного гипертрофированный протестный ответ. Я надеюсь, что у моих детей все будет проще в этом смысле».
Евреев уже нет в списке тех, кого россияне не хотят видеть в качестве своих соседей. Уже два года назад, по данным ВЦИОМ, в соответствующем опросе 28% россиян назвали выходцев из Средней Азии, 26% — выходцев с Северного Кавказа, 21% — из Закавказья (Армения, Азербайджан), еще 14% — мусульман вообще. Можно было давать сразу несколько вариантов ответа.
Действительно, теперь в России не любят кавказцев и мигрантов – это нам доказывают последние несколько лет, за которые произошла «Манежка», стычки у ТЦ «Европейский», погромы в Бирюлево. А что касается Израиля, который ассоциируется у россиян в первую очередь с евреями, уже с 2003 года больше половины опрошенных признаются в хорошем отношении к нему, свидетельствуют данные Левада-Центр.
Израиль вместо России
Число иммигрантов в Израиль растет – люди переезжают не только из-за антисемитизма, как раньше, но и из-за ухудшения экономической ситуации и падения уровня жизни.
Например, в начале этого года число иммигрантов в Израиль выросло на 40%, причем преимущественно за счет России и Украины, свидетельствую данные еврейского агентства Jewish Agency for Israel. За первые три месяца 1515 человек переехало в Израиль из России, это на 50% больше, чем за тот же период годом ранее.
«За последние два года уехали многие мои знакомые из тех, кто был в тусовке. Если раньше документы можно было оформить за 1,5 дня, то после присоединения Крыма очередь в посольство – около 3 месяцев», – рассказывает Мария.
Для многих еврейское происхождение – хорошая возможность просто уехать из страны. Однако на деле жизнь в Израиле для репатриантов – совсем не такая легкая, как может показаться.
«У меня создалось впечатление, что в последние годы многие начали воспринимать еврейское происхождение как возможность уехать из России. Однако в тот момент, когда ты оказываешься в эмигрантских условиях, быстро осознаешь, что гораздо легче и приятнее просто рассуждать, сидя в уютной московской кухоньке, нежели осваиваться в чужой стране», — признается Анна.
В детстве родственники из Израиля присылали ей подарки, дома была маца. Но религиозной семья никогда не была.
Уже учась в университете Анна узнала о программе Таглит: «У нас была группа из 40 человек, появилось много знакомых евреев, кто-то стал мне близким другом». После — стала ходить на мероприятия, а затем стала ездить в Тель-Авив по образовательным программам — в университет — в сумме почти на два года.
Сейчас у девушки уже есть израильский паспорт. Закончив магистратуру, она вернулась в Москву. Пока возвращаться в Израиль не торопится.
Во-первых, рассказывает она, в Израиле очень трудно найти жилье:
«Помимо того, что в Израиле слишком высокая стоимость коммунальных услуг и арендной платы (прежде всего, в Тель-Авиве), комнату или квартиру найти довольно сложно. У меня большое количество знакомых из разных стран, но вот только для одной девушки из Лондона цены на арендную плату в Тель-Авиве казались приемлемыми. Более того, условия, в которых ты можешь оказаться, очень часто ужасают. А вообще, мне удалось пожить и на чердаке, и несколько месяцев в 40-градусную жару без кондиционера, также мне предлагали переехать в комнату без окон. Возможно, мне было бы проще, будь у меня опыт съема квартиры в Москве».
Очень сложно привыкнуть к ритму жизни. Практически два дня – пятницу и субботу – ничего не работает: ни транспорт, ни аптеки:
«Как человека, у которого частые головные боли, меня больше всего возмущало то, что не работали аптеки. Насколько я знаю, на весь центральный округ Израиля, работают одна-две аптеки. Если вы спросите у израильтян, где они находятся, я думаю, вряд ли кто-нибудь скажет. В отличие от меня, люди привыкли к этому. Однажды мне пришлось вызывать скорую с головной болью, ведь был шаббат, все закрыто, врачи не работают. Иногда я думаю, что в определенных ситуациях государство смогло бы сильно сэкономить, просто предоставив мне таблетки. Но подобная критика неприемлема, ибо «вы знали, куда ехали». Шаббат превыше всего, и не важно, что в маленьких городах, где работает всего один магазин, собираются огромные очереди у касс».
Программа для репатриантов предполагает бесплатное обучение языку в течение 5 месяцев, параллельно нужно работать. В большинстве случаев можно подрабатывать продавцом-консультантом в сетевых магазинах одежды или в аэропорте. Мигранты всегда будут на втором месте, говорит Анна.
Интересно, что многие едут в Израиль, веря, что найдут там свою вторую половинку. Кстати, тема отношений активно поднимается и в Москве – проходит огромное количество мероприятий для знакомств молодых людей еврейского происхождения. Впрочем, для многих евреев это действительно важно.
«В Израиле тебя перед свиданием скорее всего так и спросят – а ты еврейка? Это вообще один из самых частых вопросов, который вам придется услышать в Израиле. Причем будут выяснять, кто именно у тебя евреи среди родственников. А еще не дай бог узнать кому-то, что ты, например, встречалась когда-нибудь с арабом», – вспоминает Анна.
Другая моя знакомая рассказывала, как рассталась с молодым человеком из-за того, что не поддерживала его мысль: одна погибшая еврейская семья – это более серьезная трагедия, чем несколько других погибших семей.
Евреи, с которыми я разговаривала при подготовке статьи, не скрывают перед обществом своей национальности, но перед публикацией многие попросили не называть их настоящие имена.
