В пятницу, 28 ноября, в Москве открылся после ремонта бар «Редакция». Рубль падает, СМИ закрываются, но есть вещи, которые остаются прежними: в конце недели в социальных сетях раздается позывной, и журналисты отправляются пить. Ничто не встанет на их пути. Medialeaks поговорил с Андреем Ходорченковым, владельцем модного бара для журналистов, и выяснил, что такое журналистская тусовка и зачем ей нужно свое питейное заведение.
Поздняя осень, мороз, девальвация рубля. В воздухе вместе с первыми снежинками носятся далекие отзвуки боев в Украине. Будущее туманно и вызывает тревогу. На дворе – лихой 2014-й. Журналисты, хоть профессия и в моде, все чаще остаются без работы и денег. Пить не на что. Тусоваться, казалось бы, тоже. Но именно в этот момент, когда пора бы, кажется, залечь на дно и покорно дожидаться лучших времен, в Столешниковом переулке открывается «Редакция» – бар, придуманный специально для журналистов.
Одни покорно пишут то, что им сказали, а под столом строчат в Twitter гневные посты про существующую власть (пока еще можно). Другие просто покорно пишут то, что им сказали, и под столом ничего не делают. Третьи дерзко открывают собственные СМИ, чтобы им никто не мог указывать. Их лагеря кажутся непримиримыми, но вечер пятницы – волшебное время, когда границы исчезают, и всех этих очень разных людей можно увидеть у одной барной стойки.
«Когда-то я жил на Арбате в маленькой однокомнатной квартирке. И там я устраивал праздники для своих друзей – приходило человек по 60. А все мои друзья – журналисты. И это было так здорово, так уютно, так весело, что у меня появилась мечта воссоздать подобное где-то еще. В 2014 году я стал думать об этом уже серьезно. Хотелось сделать место, куда все могли бы приходить, как к себе домой», — объясняет основатель бара Андрей Ходорченков.
Место действия: Столешников переулок, дом 6, стр. 3
Время: пятница, 28 ноября
На входе – суета и небольшое столпотворение. Многие не знали о фейсконтроле. Но внутрь хочется всем. С разных сторон – недовольные возгласы: «А почему не пускают?!», «Позвоните Васе (Даше, Пете), он внутри, он скажет, что я к нему!». Многие в недоумении: что нужно сделать, чтобы войти? Как доказать, что ты журналист, если принципиально не носишь с собой пресс-карту? Почему не получается дозвониться до знакомых, которые уже там?
«Привет, Макс!», – из толпы выныривает журналистка, которую весь город знает в лицо, звонко чмокает в щеку вершителя судеб, контролирующего вход, и спокойно проходит в бар. Те, кто остался по ту сторону фейсконтроля, громко возмущаются и грозятся прямо сейчас уйти в «Жан-Жак» по соседству. Но почему-то все-таки остаются. Вершитель судеб выглядит растерянным. Он изо всех сил пытается никого не обидеть, но если впустить в помещение всех, кто сейчас стоит на улице, ночь точно не обойдется без жертв. Хочется ему как-то помочь, но не знаешь, как. Остается смотреть, как он пытается за всеми уследить и сдержать натиск журналистов, у которых вечер пятницы вызывает рефлекторное желание выпить.
Впрочем, меня и моих друзей впускают сразу же. Тут, видимо, происходит недоразумение: никто из нас не знаменит, и нас не били на митингах перед десятком телекамер. Даже удостоверений с собой нет. Просто выглядит наша компания так колоритно, что со стороны, наверное, кажется, что никем, кроме работников медиа, мы быть не можем. Кстати, девушке следом за нами, чтобы войти, приходится показать удостоверение «Коммерсанта».
«Фейсконтроль в прошлую пятницу действительно был у нас не самым сильным местом. Дело в том, что бар вмещает 200 человек. Если придет больше, то никто не дождется ни очереди в туалет, ни напитков. Разумеется, мы пускали журналистов, наших друзей и друзей наших друзей. Но все-таки получилось некрасиво: некоторые называли свои должности при входе и все равно не могли попасть. Мы обязательно продумаем все так, чтобы подобных ситуаций больше не было. Я вообще-то тоже должен был стоять на входе, но у нас в последний момент прорвало канализацию, и мне пришлось делать все, чтобы продукты жизнедеятельности не рванули в зал», — рассказывает Ходорченков.
Внутри сначала мы чувствуем себя так, как будто попали в метро в час-пик. Но через несколько минут это ощущение проходит. В отличие от метро, люди, которые наступили тебе на ногу, здесь извиняются. Пытаясь пройти длинное помещение до конца, я то и дело встречаю знакомые лица. Многих из этих людей я каждый день вижу в ленте Facebook. Впрочем, мало кто из них знает о моем существовании – я пока еще не доросла. У барной стойки столпотворение, но толкаться и хамить не приходится. Все и так пропускают. В какой-то момент чувствуешь, что ты здесь все-таки немного своя, хоть тебя и почти никто не знает. И от этого дышать в толпе становится легче.
«В определенном смысле журналистская тусовка – это миф. Просто известные авторы часто друг друга знают, даже если не пьют вместе. Журналист из «Коммерсанта» знает журналиста из «Известий», потому что они следят друг за другом, читают новые тексты друг друга, вот и все», — говорит основатель бара для работников СМИ.
Когда мы выбираемся на улицу, оказывается, что людей перед входом стало еще больше. Если бы не мороз, все бы, вероятно, танцевали прямо здесь, но рвутся внутрь, потому что холодно. «Вот, посмотрите, они же работают на BBC!», – парень пытается преодолеть фейсконтроль вместе с двумя иностранцами. Молодой человек, который отвечает за вход (сам, кстати, небезызвестный журналист), рад бы пустить, но он совершенно сбит с толку и не может выслушать всех одновременно.
В пятницу вечером журналисты в Москве часто перемещаются маленькими кочевыми племенами. Если они не на какой-нибудь вечеринке «для своих», они обычно курсируют от «Жан-Жака» к «Маяку» и обратно. Теперь в этой траектории появилась еще одна точка. Перед тем, как прийти в «Редакцию», мы поужинали в «Жан-Жаке» – он прямо по соседству. Если перейти из одного места в другое, прислушиваясь к тому, что говорят вокруг, кажется, что это все один и тот же длинный разговор. «А слышал, «Русская планета, говорят, скоро все, того», – «Ага, скоро все мы того».
«Когда уже существуют «Жан-Жак» и «Маяк», было бы странно их дублировать. Мне кажется, мы все-таки делаем продукт, которого у них нет. И соперничать с ними не собираемся – понятно, что в чем-то они лучше нас. Но мы предлагаем нечто другое – коворкинг днем и танцы с хорошей музыкой и длинной барной стойкой вечером. Нам не надо, чтобы к нам ходил весь город. Мы хотим, чтобы к нам ходили люди, которых мы любим», — рассказывает Ходорченков.
В ту пятницу главным редактором «Русской планеты» все еще был Павел Пряников, «Кодекс Леси Рябцевой» не успел «утечь» в соцсети, а на «Снобе» не появилось «Жития пресвятой великомученицы Доктора Лизы». Все это случится уже очень скоро, а пока журналисты в неведении толпятся на входе в «Редакцию», чтобы поскорее отогреться и выпить. Чтобы почувствовать себя частью чего-то.
«Я в своей жизни очень много выпивал, например, с сотрудниками театров. Они тоже много пьют, как и журналисты. Но отличие журналистов – в том, что даже за столом они говорят о работе. Потому что журналистика – это не профессия, это образ жизни. Вот ты доработал до 10 вечера, вышел из редакции и пошел куда-то один. Потому что планы все пришлось отменить из-за сдачи номера. И ты приходишь в какое-то место, где сидят твои знакомые, тоже журналисты, которые так же все отменили. Садишься к ним за стол. И, конечно же, вы начинаете разговаривать про СМИ и политическую повестку. Это ведь вообще не работа от звонка до звонка, про которую забываешь после шести вечера. Это столяр так может, например. Потому что ему, может быть, вообще не нравится, что он столяр. А вот с журналистикой это не работает», — говорит основатель «Редакции».
Место действия: Столешников переулок, дом 6, стр. 3
Время: четверг, 4 декабря
Сегодня в «Редакции» уже нет толпы, и я наконец-то могу разглядеть бар как следует. Вытянутое помещение, зеркальный коридор, белые стены. Простой и лаконичный дизайн. В дальнем зале несколько человек сидят за ноутбуками. Больше тут никого нет. По сравнению с пятницей бар выглядит пустым. Напротив меня сидит Андрей Ходорченков – владелец заведения. Пока мы разговариваем, несколько посетителей подходят к нему попрощаться: «Ну что, до завтра?» – «До завтра. А кто завтра на фейсконтроле?». Андрей, хоть и выглядит уставшим и заявляет, что «бар открыть – труднее, чем мужику детей родить», о своем заведении рассказывает с восторгом. Заметив царапину на барной стойке, реагирует так, как обычно реагируют родители на царапины своих детей. «Редакцию» называет «местом, где зашкаливает концентрация мозгов и силы воли».
По профессии Андрей – музыкант. На деле же успел побывать и главным редактором сайта «Эха Москвы», и поработать на телеканале «Дождь». Теперь вот открыл бар. К журналистам владелец «Редакции» себя не причисляет. «Передо мной, – говорит, – Все еще стоит вопрос самоопределения. И я этому рад».
Заглядываю в меню: цены средние. Грог – 380 рублей, «Белый русский» – 320, салат «Цезарь» – 380, Клаб-сэндвич – 450. «Зато у нас лучшие цены в городе на ром-колу, – говорит Андрей. – Мы хотели, чтобы меню подошло и людям из глянцевых журналов, и простым журналистам. Вот ром-кола стоит… Сейчас вспомню…»
«220 рублей», – заканчиваю я предложение. Я ведь и есть простой журналист.
Секретов бизнеса владелец не раскрывает. На вопрос «Откуда деньги?» отвечает, что «вытащил личную заначку из баночки».
«Мы зарабатываем не на журналистском веселье, а на гостях, которым мы предлагаем определенный набор сервисов и продуктов, а также уют, тепло и наше добродушие. Задача здесь – создать среду, где людям будет комфортно находиться днем и ночью. Это позволит им приятно проводить время, ну а нам, собственно, зарабатывать деньги», — говорит Ходорченков.
Впрочем, куда больше, чем денежные вопросы, меня интересует СМИ, редакция которого будет находиться этажом выше. Здесь Андрей тоже сохраняет загадочный вид:
«Могу сказать, что запуск намечен на 1 февраля. Главными в проекте будут один очень известный репортажный журналист, один довольно известный фотограф и блогер и, собственно, я», – рассказывает он. Впрочем, о новом СМИ сейчас разговаривают много, и эти зашифрованные имена уже можно было услышать от коллег.
Время действия: пятница, 5 декабря
С того момента, как открылся после ремонта бар «Редакция», прошла неделя. Неделя, когда Путин выступал перед Советом Федерации, а в это же время в Грозном шла стрельба. Неделя, когда депутаты в очередной раз всех напугали, пригрозив ввести обязательные профстандарты, а «Лента.ру» выпустила текст под заголовком «Кто не скачет, тот еврей». Открываю Facebook. «Пойдешь в «Редакцию?», – пишут друг другу знакомые журналисты. Конечно, они пойдут. Чтобы увидеть людей, которым не надо обо всем этом рассказывать – они и так знают. Знают так же, как посетители кафе «Под каштаном» из «1984» Оруэлла. Как завсегдатаи кафе «Домжур» советских времен.
