Англичанка не могла оправиться после аварии на Чернобыльской АЭС. Но ей и её семье помог мальчишка из Беларуси
Журналистка из Англии оказалась в СССР во время Чернобыльской катастрофы и заработала себе синдром выжившего. Но спустя годы ей и её семье помог мальчик из Беларуси — а они помогли ему. И это очень добрая и поучительная история.
Британское издание The Times опубликовало интервью с журналисткой Эммой Махони, которая начала новую жизнь после того, как решилась помочь белорусскому ребёнку из деревни, затронутой аварией на Чернобыльской АЭС.
Сейчас женщине 55 лет, она замужем за мужчиной по имени Адам, и у пары трое детей: 22-летний Хамфри и 18-летние двойняшки Майли и Майкл. Всё их семейство живёт в графстве Суссекс, юго-восточная Англия. Но 33 года назад совсем ещё юная Эмма оказалась очень далеко от дома: девушка училась в Москве, и именно там её застали новости о взрыве на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года.
Сначала девушка, как и советские граждане, не придала значения услышанному.
В моём дневнике есть запись о том, как сразу после того, как это произошло, я пошла на рынок, и продавщица сказала, что клубника с Украины, и поэтому она дешевле — из-за радиации. И я всё равно купила её.
В этом не было ничего удивительного.
Никто не знал о масштабах бедствия до того, как президент Горбачёв объявил об этом спустя более чем две недели.
Но постепенно до студентки стало доходить, насколько серьёзна ситуация, и это начало давить мёртвым грузом на её совесть.
Было очень неприятно быть привилегированной иностранкой, ведь мы могли сбежать от всего этого, а люди там оказались обречены. Наших студентов из Киева сразу же вывезли, а их русские товарищи остались в загрязнённом радиацией районе. В одну минуту ты британский студент, заводящий друзей в Киеве, а в следующую — бросаешь их, потому что тебя эвакуируют из страны из-за масштабной катастрофы.
Уже тогда Эмма начала чувствовать себя плохо из-за произошедшего.
Русским даже не разрешалось выезжать за границу. Тот факт, что мы могли уехать домой, когда захотим, усилил чувство несправедливости.
Позднее, когда она вернулась домой, её начало поглощать чувство вины выжившего, которое всё усиливалось по мере того, как появлялись всё новые новости о смертях, болезнях и генетических отклонениях у людей из загрязнённых областей.
С годами женщина постепенно забыла о пережитом, но тема Чернобыля всегда оставалась для неё болезненной. Пока она не узнала о «Друзьях чернобыльских детей» (Friends of Chernobyl’s Children или FOCC) — организации, которая занимается помощью детям, родившимся на территориях, пострадавших из-за катастрофы.
Эта благотворительная организация начала свою работу в октябре 1994 года, когда первый белорусский ребёнок прилетел в Великобританию, чтобы пожить в семье Ольвин Кеог — основательницы FOCC. После этого иммунитет и здоровье девочки из деревни, которая оказалась под воздействием радиации, значительно улучшились, и англичане начали приглашать к себе в гости других детей. Обычно ребята живут в чужой стране около месяца каждый год на протяжении нескольких лет. Их временные родители стараются сделать всё, чтобы состояние детей улучшилось: возят их по врачам, следят, чтобы они питались здоровой пищей.
Три года назад Эмма впервые решила взять к себе домой Арсения — тогда ему было шесть лет — из деревни Чериков под Могилёвом. Там, откуда он родом, у детей вдвое больше мутаций ДНК, и это значит, что их родители подверглись воздействию радиации и передали им риск генетических заболеваний.
Когда она предложила эту идею своему мужу, то опасалась услышать отказ. Но тот был только за.
Наверное, потому что наши сыновья и дочь уже выросли и ему не хватало детей в нашем доме.
Когда шестилетний Арсений впервые приехал в Суссекс, и ему, и семье пришлось сложно. Дом Махони очень отличался от домика Арсения, где даже нет водопровода и в котором он теснился с беременной матерью, отчимом и пятнадцатилетней сестрой.
Ему было очень сложно из-за разлуки с матерью, тем более что она была тогда беременна его братом и ему казалось, что это совсем отдалит его от неё. К тому же у него были проблемы со здоровьем: его зубы никогда не лечил стоматолог, поэтому в первый визит ему пришлось удалить целых четыре зуба.
Но уже спустя год, когда Арсений вернулся вновь, он очень отличался от того напуганного и стеснительного мальчика, каким его впервые увидели супруги Махони. Он уже знал, чего ждать от них, и приехал очень воодушевлённый.
Он очень гордился своим маленьким братом, хотел сохранить все игрушки и одежду, которые мы давали ему, чтобы привезти их домой.
На семью Эммы приезд Арсения тоже оказал положительное воздействие. Дети перестали уходить с едой в свои комнаты, все начали чаще проводить время за столом и больше общаться. Улучшился и рацион: Эмма старалась кормить Арсения как можно лучше, и вся семья начала есть больше свежих овощей и фруктов. К тому же дети Махони очень полюбили Арсения.
Наши дети общались с ним как со своим младшим братом с первого же дня. Особенно Майкл, который до сих пор обожает играть с ним в прятки.
Сейчас Арсений гостит у Эммы уже в третий раз. И она гордится мальчиком: теперь он уже взрослый и ответственный.
Он сам собирает вещи, когда собирается заночевать у друзей, по утрам проверяет своё расписание, помогает готовить завтрак. Если его расписание в порядке, он никогда не опаздывает на свои занятия, и теперь он не плачет по ночам и не просит позвонить домой.
Кроме того, Арсений, сам того не замечая, помог журналистке смириться с прошлым и перестать бояться упоминаний о Чернобыле. Недавно она даже решилась посмотреть сериал HBO о чернобыльской катастрофе — хотя раньше не могла вынести даже упоминаний о ней в газетах или по телевизору.
Когда начиналась каждая серия, я слышала объявление и ждала, что сейчас на меня нахлынет страх. Но этого ни разу не произошло. Три года визитов Арсения к нам помогли мне принять эту неприятную часть моего прошлого.
Эмма всего лишь оказалась в СССР в момент аварии, и этого хватило для того, чтобы многие годы страдать из-за неприятных воспоминаний. А вот темнокожий парень Игорь Хиряк оказался прямо на Чернобыльской атомной электростанции, когда ему было всего 18 лет. Но сейчас он явно гораздо более спокойно воспринимает те годы.
А вот в Москве совсем недавно пострадал другой ликвидатор. Его жестоко избил подросток, решивший, что мужчина с инвалидностью напал на его девушку. И его даже не арестовали за это.
